Что такое монашеский обет

Основные монашеские обеты в Православии

Принимая постриг, монах дает три основных обета: нестяжания, целомудрия и послушания.

Нестяжание можно понимать по-разному. Речь может идти о полной добровольной нищете, когда человек отказывается от всех земных благ, от всякой собственности. Но в большинстве случаев речь идет о том, что монах, обладая теми или иными материальными благами, относится ко всему, что имеет, так, будто это взято взаймы.

Монах и к жизни должен относиться так, будто она дана ему взаймы. В «Лествице» и других памятниках аскетической литературы говорится о добродетели странничества, когда человек понимает, что не имеет здесь, на земле, “пребывающего града, но грядущего взыскует”, потому что его духовная родина – Небесный Иерусалим.

И именно к нему устремлен духовный взор монаха.

Обет целомудрия не сводится только к безбрачию. Целомудрие – славянское слово, которое несет в себе очень глубокий смысл. Оно говорит о том, что человек должен «целостно мудрствовать», то есть во всех своих поступках и помыслах руководствоваться мудростью, сходящей свыше, которая есть Сам Христос.

И, наконец, послушание. Этот монашеский обет может быть исполнен по-разному: монах в монастыре находится в послушании у своего игумена, монах, служащий на приходе, – у своего епископа. Но каковы бы ни были внешние обстоятельства жизни монаха, он всегда должен помнить, что его жизнь уже не принадлежит ему, она отдана Богу, Церкви и людям.

И монах только тогда оправдывает свое призвание, когда его жизнь приносит плоды и по отношению к Богу, и по отношению к Церкви, и по отношению к людям. Монах приносит пользу в отношении Бога, если постоянно работает над собой и, духовно преуспевая, восходит «от силы в силу».

Он приносит пользу Церкви, либо если совмещает свою монашескую жизнь со служением Церкви в сане священника, либо если, не будучи священником, занимается какой-то другой церковной деятельностью, например, благотворительностью, преподаванием.

Монах приносит пользу людям, если либо передает им тот духовный опыт, который накопил в себе, либо накапливает в себе этот опыт, чтобы потом поделиться им с людьми, либо просто молится за людей.

В конечном итоге, послушание – это вслушивание в волю Божию, стремление человека максимально приблизить свою волю к воле Божией. И монах – это тот, кто добровольно отрекается от своей воли, передавая всю свою жизнь в руки Божии.

Монах должен стремиться достичь столь полного слияния своей воли с волей Божией, чтобы уподобиться Иисусу Христу, Который в Гефсимании взывал к Своему Отцу: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39).

В этих словах проявилась, с одной стороны, Его человеческая воля и естественный для всякого человека страх перед страданиями, а с другой, – полная преданность воле Божией и всецелая готовность вверить Свою жизнь Богу.

Монашество, в отличие от брака, является уделом избранных – избранных не в том смысле, что они лучше других, но в том смысле, что они чувствуют призвание и вкус к одиночеству.

Если у человека нет потребности в пребывании в одиночестве, если ему скучно наедине с собой и с Богом, если ему постоянно требуется что-то внешнее для заполнения, если он не любит молитву, не способен раствориться в молитвенной стихии, углубиться в нее, приблизиться через молитву к Богу, – в таком случае он не должен принимать монашество.

Записку Матроне Московской о здравии написать

Источник: https://vsemolitva.ru/osnovnye-monasheskie-obety-v-pravoslavii.html

Монашеские обеты и их значение для формирования духовно здоровой личности

Игумения Анастасия (Мордмиллович)

Доклад игумении Анастасии (Мордмиллович), настоятельницы Спасо-Преображенского Воротынского женского монастыря Калужской епархии, на Международной конференции «Древние монашеские традиции и современность» в рамках XX Богородично-Рождественских образовательных чтений Калужской митрополии «Утраты и приобретения: взгляд в будущее» (региональный этап ХХVI Международных Рождественских образовательных чтений) (Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь г. Малоярославца, 28 сентября 2017 г.).

В процессе установления института монашества, начиная с IV века, монашеские обеты обретают свой статус. Впервые в монашеских правилах свт. Василия Великого говорится о монашеском обете, закрепляющем готовность имеющего принять монашество к отречению от мира. У прп.

Ефрема Сирина особая значимость монашеских добродетелей-обетов раскрывается так: «Несребролюбивый монах – вернейший вестник Царствия Небесного, а тот, кто недугует сребролюбием, зле погибает. Украшение монаха юноши – целомудрие, приобретшее не имеющее пределов девство.

Достояние монаха – послушание, приобретший его будет услышан Господом».

В святоотеческой традиции отречение от мира − это смысл, суть, отправная точка монашеской жизни. Оно находит свое основание в Евангелии: Ищите прежде Царствия Божия и правды его (Лк. 12:31), Аще кто хощет по Мне ити, да отвежется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16:24). Символом отречения становится получение нового имени, как бы «второе крещение», которое требует иного подхода к обновленной в постриге жизни.

Старец Софроний (Сахаров) говорит о трех отречениях, как формулируются они в святоотеческой традиции: по прп. Пафнутию – 1-е отречение богатства и стяжаний мира сего, 2-е – оставление прежних нравов как телесных, так и душевных, 3-е – когда мы отвлекаем ум от всего видимого и временного и погружаемся духом в созерцание невидимого и вечного. Прп. Иоаннн Лествичник пишет: «Первое есть отречение от всех вещей, и человеков и родителей.

Второе есть отречение своей воли. И третье – отвержение тщеславия, которое следует за послушанием». Старец Софроний отмечает удивительное единство духа и традиции при всем наружном различии формулировок.

Святые отцы единодушны в глубоком понимании необходимости отречения не только от внешних вещей, но главным образом, от внутренних пристрастий, даже и от помыслов: «Отречение не только от отдельных живых существ, но и от помыслов показывает совершеннейшее любомудрие монахов, осуществляющееся в знании единотворных заповедей», пишет святой Дионисий Ареопагит.

А Авва Дорофей учит: «Как мы оставили великое, так оставим и малое, мы оставили мир, оставим и пристрастия к нему», что согласуется с Евангелием: Кая бо польза человеку, аще весь мир приобрящет, душу же свою отщетит приити бо имать Сын Человеческий во славе Отца Своего со ангелы Своими, и тогда воздаст комуждо по деянием его (Мф. 16:26−27)

Но отречение от мира не имеет отрицательного содержания – отвергая мир, монах открывает себя для восприятия Бога.

Монашеские обеты, по мысли святых отцов, – суть добродетели, которыми восстановляется «падший Адам». Свт.

Симеон Фессалоникский проводит параллель между Адамом и монахом: один из них «наг», а другой «нестяжателен», «тот собеседник с Богом и созерцатель блага, и сие непрестанное дело монаха – беседа с Богом, «Делати и хранити – деяние было дано (Адаму) от начала.

Это занятие свойственно и монахам: исполнять Божие и хранить Божие и помышлять о Боге и носить в себе Бога и быть неразлучным с Богом». В какой-то степени монах оказывается выше Адама, поскольку он возделывает не только данный Богом Рай, но вмещает в себе самого Бога.

Далее свт. Симеон пишет о кардинальных различиях между павшим Адамом и монахом. Грехопадение Адама – это прямая антитеза монашескому постригу.

Он пишет о бедности и скорбях как преодолении удовольствия; целомудрии как антиподе отвержения чистоты Адамом; послушании – как об антиподе непослушания и омрачения: «Удовольствие и страстная любовь к славе – причина первого падения; сему противоположен постриг (схима), провозглашающий труды и скорби, смиренномудрие и уничижение с бедностью. Чистоты и девства уничтожение – падение Адама; корень и начало схимы – девство, чистота и обещание целомудрия».

Архимандрит Софроний (Сахаров) говорит, что после грехопадения Адама и изгнания его из Рая, Адам стал искать себе «подпорки», и вместо целомудрия нашел «опору» в жене, вместо нестяжания – имение, дом, вместо послушания – самонадеянность, «я сам». Эти «подпорки» уничтожаются исполнением монашеских обетов: целомудрия, нестяжания и послушания. Таким образом,  монах может уподобиться «новому Адаму», прийти к цели монашеской жизни – обожению.

В чине пострига обеты располагаются в такой последовательности: девство, послушание, нестяжание.

Девство

Как пишет старец Софроний, девство – это тот образ жизни, который указал нам Сам Господь Иисус Христос. Призывая Своих учеников к совершенству, отречению от всевозможных благ мира, Господь Иисус Христос указал, главным образом, на путь девства: есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит (Мф. 19:10−12).

Целомудрие, как показывает и само слово, понимается как целостность ума. Оно достижимо и для потерявших девство. Старец Софроний говорит, что подлинное девство святыми отцами определяется как состояние вышеестественное.

В своей совершенной форме оно определяется, как непрерывное пребывание в Божественной любви, как осуществление заповеди Христа – любить Бога «всем сердцем, всем умом, всею душею, всею крепостию». При таком подходе всякое отступление ума и сердца от любви Божией рассматривается как духовное «прелюбодеяние». Св.

Григорий Нисский в слове «О Девстве» говорит так: «Подвиг девства есть некое искусство и сила Божественной жизни, научающая живущих во плоти уподобляться бесплотному естеству». Исполнение этого обета вырабатывает аскетическую культуру. Как пишет старец Софроний, самым существенным в этом «искусстве» является хранение ума. «Важнейшее правило в этом подвиге – не отдать ума.

Без этого никакие телесные подвиги не достигают искомой цели, тогда как аскетически воспитанный ум может сохранить не только свою чистоту и свободу, но и покой тела, и даже в таких условиях, при которых другим это дело покажется невозможным.

Послушание

Исполнение этого обета направлено на «излечение» преслушания Адама и находит свое подтверждение в жизни Иисуса Христа, Который был послушен «даже до смерти, смерти же крестной».

Учение о послушании стало ключевым в монашеской традиции.

По монашеским правилам свт. Василия Великого, монах должен проявлять послушание Богу, игумену и друг другу.

У прп. Феодора Студита содержится учение о послушании как о правиле монашеской общежительной жизни: монах – это тот, кто, «отлагая всякое непослушание и пленяя всякий помысел в послушание Христово, живет по общему закону братства и имеет всегда самоукорение».

Святоотеческие творения изобилуют примерами совершенного послушания. Послушание монаха старцу – такое же, как абсолютное послушание ветхозаветных праведников Богу. Жертвоприношение Исаака повторяется в сюжете одной из апофтегм:

«Пришел некогда некто из Фивейцев к авве Сысою с желанием стать монахом. И спросил его старец, имеет ли он кого-нибудь в мире. Он же ответил: Имею одного сына. И говорит ему старец: Пойди, брось его в реку и тогда станешь монахом.

А когда он отправился бросить его, послал старец брата помешать ему. Говорит брат: Остановись, что творишь? Он же сказал: Старец сказал мне бросить его. Говорит брат: Но снова сказал, не бросай его.

И, оставив его, пришел к старцу, и стал послушником-монахом за свое послушание».

Прп. Иоанн Лествичник пишет: «послушник, продающий себя в добровольное рабство, взамен получает истинную свободу». Очень важно, чтобы в монахе созрела потребность в искании воли Божией, тогда отсечение своей воли становится радостным, свободным и безболезненным. Только тогда послушание духовно плодотворно.

Вновь процитируем старца Софрония: «С доверием, с готовностью, с любовью, с радостью отдавая свою волю и всякий суд над собой духовному отцу, послушник тем самым совлекается тяжелого груза земной заботы и познает то, чему невозможно определить цену – ЧИСТОТУ УМА В БОГЕ». Опять мы видим, что, исполняя этот обет, монахи попирают адамово преслушание, подражая «новому Адаму» − Христу.

Нестяжание

Нестяжание – одна из главных, исключительно монашеских, добродетелей, синоним бегства и удаления из мира. Но чем дальше монах бежит от мира, тем большую он получает силу над миром – не земную, а духовную.

Как пишет старец Софроний, любовь к стяжаниям изгоняет любовь к Богу и человеку. Люди не видят этого и не хотят понять, что из неправды этих устремлений, владеющих умами и сердцами людей, истекают бесчисленные страдания всего мира. Св.

Лествичник говорит: «Сребролюбие есть и называется «корень всех зол»; и действительно оно таково, ибо порождает хищения, зависть, разлучения, вражды, ненависть, убийства, войны». Чтобы вырваться из этого плена низменных страстей, необходимо отречение от самих желаний вещей.

Но благодаря этому отречению монах, по слову Лествичника, становится «владыка над миром сын беспристрастия, всё, что он имеет, он считает за ничто».

Нестяжание понимается святыми отцами как величайшее сокровище и духовное господство над миром. Монах, живущий в нестяжании, владеет всем миром. У прп. Феодора Студита находим определение монаха как «владеющего миром через нестяжание». По словам аввы Иперихия: «Сокровище монаха – добровольное нестяжание. Сокровиществуй, брат, сокровище на небе, ибо бесконечны века упокоения».

Необходимо напомнить и о необратимости монашеских обетов: они даются Богу, и никто не может самовольно снять их с себя. С древнейших времен существовал ряд законов и правил, определяющих это.

«На каждого, принятого в братство и потом нарушающего произнесенный обет, надобно смотреть как на согрешившего Богу, пред Которым и Которому он произнес исповедание согласия своего. Если же, сказано, согрешит кто Богу, кто помолится о нем? (1 Цар. 2:25) Посвятивший себя Богу и потом бежавший к другому роду жизни стал святотатцем, потому что сам себя похитил и присвоил себе Божие приношение», − пишет свт. Василий Великий.

Однако святитель не отвергал отпадших, иначе бы это действие было противно словам евангельским о погибшей драхме или о пропавшей овце. Напротив, он всячески заповедовал взыскивать их и стараться возвращать к прежней чистой жизни. И только от тех, кто после долгих увещаний все же оставался неисцельным, святитель заповедовал отстраняться и всё передавать в руки Божии, на Его суд и милость.

Св. Ефрем Сириянин: «Отречение не на один день бывает, но простирается даже до смерти».

Прп. Кассиан: «Где ты дал обет пред Богом и Ангелами Его, там должен пребывать даже до конца».

Номоканон при большом Требнике,  Правило 77: «Монах или монахиня аще придут во общение брака, сиречь, аще оженятся, не судится то брак, но блуд: или наипаче рещи прелюбодейство. Сего ради донележе не распустятся, в церковь да не входят, но да отлучатся по 6-му правилу Великого Василия. Аще ли случится им умрети без покаяния, да не погребают их, ниже да творят им помин: ибо чужди суть христиан».

Правило 25: «Отложившаго святый образ (монашеский) и неисправляющагося не следует принимать под кров или приветливо встречать его (говорить ему: «Радуйся»)».

Архимандрит Иоанн Крестьянкин: «Монах, изменивший своим обетам, вменяется в самоубийцу и даже лишается христианского погребения».

Из всего вышесказанного видно, что монашеские обеты суть средства к достижению цели монашеской жизни – обожению, т. е. жизни в подражании «Новому Адаму» − Иисусу Христу.

Источник: https://mroc.pravobraz.ru/monasheskie-obety-i-ix-znachenie-dlya-formirovaniya-duxovno-zdorovoj-lichnosti/

Монашество

Монашеское житие зиждется на трёх обетах: послушания, нестяжания и девства, которые добровольно даются Богу при постриге и за их исполнение предстоит держать ответ перед Богом по окончании земной жизни. Монашеские обеты основываются на Слове Божием и на опыте святых отцов; они суть дополнительные ограничения, принимаемые ради встречи со Христом.

Послушание

Послушание – это отсечение собственной воли в надежде познать и исполнить волю Божию, которая открывается через добровольное подчинение канонам Церкви, монастырскому Уставу и игумении. Обет послушания вытекает из слов Священного Писания: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24).

В послушании заключен главный духовный смысл монашества, ибо отвержение своей воли связывает и убивает страсти, имеющие опору в испорченной воле человека. Нужно понять: послушание приносится Самому Христу; мы призваны к монашеству Его любовью и ставим перед собой задачу достичь реального общения с Богом, совершенного соединения с Ним.

Без послушания монах оказывается во власти своеволия, отчуждающего его от Бога и людей. Искреннее послушание наполняет жизнь радостью, приносит утешение душе и мир совести, помогает трезвению ума и стяжанию нерассеянной молитвы.

Древнейший устав основателя общежития Пахомия Великого, полученный им от Ангела, всех связывал послушанием: преподобный ничего не требовал так строго от своих учеников, считая послушание не только гарантией монастырского порядка, но и условием спасения души.

Нестяжание

Нестяжание есть сознательный отказ от личной собственности. Все, чем монах пользуется, принадлежит не ему, а монастырю. Обет нестяжания утверждается на словах Христовых: «Всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк.14,33);

Целомудрие

Девство cостоит в добровольном отречении от супружеской жизни и хранении целомудрия. Обет девства следует из слов Священного Писания: «Есть разность между замужней и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом, и духом, а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу» (1 Кор. 7, 34). Чрезвычайно важно хранить целомудрие внутреннее, ту чистоту ума и сердца, без которой телесное девство не имеет никакой цены.

Вступившие в монашество хранят эти обеты неизменно и непреложно всю свою земную жизнь и восходят к истинной свободе духа, к той полной и совершенной жизни, для которой человек был предназначен при сотворении. К верному и неослабному исполнению обетов надо побуждать себя словом Христовым: «Никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в Царствии Божии» (Лк.9,62)

Монашеские обеты

Обет послушания – самый трудный, не только для соблюдения, но прежде всего Искушая Христа, диавол пытался использовать присущую человеку слабость присвоить, обладать – хлебом, Вообще говоря, целомудрие установлено как нравственная норма для всех христиан, хоть и Чин монашеского пострига, отраженный в Последовании малого образа, еже есть мантия, похож на

Степени монашества

Трудничество

Трудничество – первая ступень на пути к монашеству, когда проверяется серьезность намерения выйти из мира, чтобы служить Богу. Трудница живёт в обители, работает в меру сил и способностей, во всем подчиняясь Уставу внутренней жизни и распоряжениям старших, но ещё не входит в число насельниц.

Послушничество

Послушничество – следующий подготовительный этап; послушница принимается в состав сестёр, трудится наравне с другими сестрами, изучает Устав внутренней жизни обители и утверждается в своём желании остаться в монастыре навсегда и принять постриг.

Иночество

Иночеством завершается время послушнического искуса; желание всецелого предания себя на служение Богу свидетельствуется иноческим постригом. Инокиня получает право носить монашеские одежды (кроме парамана и мантии); ей может быть изменено имя.

Монашество

Монашество, в отличие от иночества, предполагает произнесение при постриге обетов. Новопостриженная получает монашеское имя и облекается во все монашеские одежды.

Схимничество

Схимничество, как высшая ступень монашества, предполагает высшую степень отречения от мира, сугубое исполнение монашеских обетов и молитву за весь мир. Схимонахиня получает особые одежды – куколь и аналав («схима»), ей также может быть дано новое имя.

Источник: https://www.feofila.ru/monashestvo-2/

Монашество — древо

Статья из энциклопедии «Древо»: drevo-info.ru

Мона́х (греч.: один) – человек, посвятивший себя Богу через принятие обетов. Принятие обетов сопровождается постригом волос в знак служения Богу.

Монашество делится на три последовательные степени в соответствии с принятыми обетами: рясофорный монах (рясофор) – подготовительная степень к принятию малой схимы; монах малой схимы принимает обет целомудрия, нестяжательства и послушания; монах великой схимы или ангельского образа (схимонах) принимает обет отречения от мира и всего мирского. Готовящийся к постригу в рясофорные монахи и проходящий испытание в монастыре называется послушником.

Монашество возникло в III веке в Египте и в Палестине. Первоначально это были удалившиеся в пустыню отшельники. Первым христианским отшельником был прп. Павел, проживший с двадцати трех лет до ста тридцати лет в Фиваидской пустыне, в Египте. В год его удаления, в 251 году, родился великий Антоний, который, собственно, и признается основателем пустынножительства и иночества. Изумительные подвиги св.

Антония, дар чудес, небесные откровения свыше, которых он удостоился, — вся жизнь этого необыкновенного подвижника производили сильное впечатление на современников, и уже при жизни Антония Фиваидская пустыня стала заселяться отшельниками, жившими в уединенных кельях.

Антоний не предписывал внешних правил для жизни иноческой, заботясь, главным образом, о внушении живого, искреннего и глубокого благочестия, но вскоре, с умножением числа иноков, возникла необходимость в правилах и учреждениях, которые могли бы поддерживать и укреплять волю в борьбе с искушениями. Начало правильному общежитию, или жизни в киновиях, положил св. Пахомий. Этот великий подвижник-киновиарх основал общество иноков на одно острове Нила, называемом Тавенне.

Уже при жизни великого Пахомия устроилось около восьми монастырей с тремя тысячами иноков, а после его кончины, последовавшей в 348 году, к началу V века число иноков простиралось уже до 50000 человек. Почти одновременно возникли и женские обители, управлявшиеся также по уставу св. Пахомия. Так возникли киновии.

Историк Евагрий в следующих чертах изображает жизнь иноков в киновиях:

«Отшельники живут вместе, не возмущенные земными привязанностями: у них нет золота. Но зачем говорить о золоте? У них нет даже собственной одежды и пищи.

Плащ, в который одет один, может потом надеть на себя другой; одежда всех принадлежит как бы одному, и одежда одного – всем. У них и стол общий. На столе не увидишь изящно приготовленных мясных яств. Зелень и овощи, да и то в количестве, достаточном только для поддержания жизни, — вот их кушанья.

Денно и нощно возносят они общие молитвы к Богу и так изнуряют себя подвигами, что, кажется, видишь пред собою мертвецов, только не в гробах». (Evagr. I. 21).

Киновия управлялась аввою (что в переводе с сирийского значит – отец), и безусловное послушание ему было обязанностью каждого обитателя киновии. Время, свободное от богослужения и молитвы, иноки проводили в труде: занимались земледелием, плетением корзин и веревок и т.п.

Третий вид иночества – это лавры. Основателями этого вида иноческой жизни были Макарий Старший, живший в Скитской пустыне близ границы Египта с Ливией, и Аммон Египетский, поселившийся на Нитрийской горе. В лаврах мы видим как бы соединение отшельничества с общежитием. Каждый подвизался отдельно, в особой келье.

Кельи, разбросанные вокруг холма или жилища аввы, находились на известном расстоянии одна от другой и располагались в виде переулков в городе, откуда и самое название – λαϋρα – дорога, переулок). Отшельники в первый и последний дни недели собирались вместе для богослужения. В остальные дни хранили безмолвие.

Если кто-нибудь не приходил на общие собрания, заключали, что он болен, и некоторые из братии посылались для его посещения. Жизнь в лаврах была много труднее, чем в киновиях, и к подвигу безмолвия уже приступали не иначе, как подготовившись к нему в киновиях.

«Вступившие в монашество, — говорит Кирилл Скифопольский, — жили сначала в монастыре и исполняли в нем обязанности иноческие, а те, которые уже достигли некоторого совершенства в подвижнической жизни, помещались в кельях».

В скором времени иночество распространилось и за пределы Египта. В Палестине основателями иночества были св. Харитон Исповедник, пострадавший при императоре Аврелиане (270-275) и основавший в Палестине знаменитую лавру Фаранскую, лавру близ Иерихона – в пещерах Сорокадневной горы и лавру Сукка, и свт.

Иларион, ученик и подражатель св. Антония Великого, подвизавшийся около 50 лет в пустыне близ г. Газы. Здесь основаны были обители, из которых в VI веке славились: киновия аввы Серида, близ которой жили знаменитые отшельники в своих одиноких кельях: свв.

Варсонофий и Иоанн, и киновия аввы Дорофея, в окрестностях Газы и Маиума.

Основателями русского монашества считаются преподобные Антоний и Феодосий Печерские, создавшие в XI веке Киево-Печерский монастырь.

Святые отцы о монашестве

[Сказал авва Захария: ] кто делает себе во всем принуждение, тот монах [1].

Библиография

• Луг Духовный – Творение Блаженного Иоанна Мосха (Перевод с греческого с подробными объяснительными примечаниями протоиерея М.И.Хитрова). М.: Отдых христианина. – 2002. – с.21-23.

Источник: https://drevo-info.ru/articles/1783.html

Семь фактов о монашестве

    Под благовест. Нестеров М.В., 1897  Преподобный Сергий Радонежский счита­ется одним из основателей русского мо­нашества, сыгравшего важнейшую роль в духовной жизни нашей страны. Однако для многих из нас все, что происходит за стенами монастырей, является большой загадкой, и о монахах мы знаем достаточно мало.

   В этом тексте мы попытались собрать несколько фактов, которые помогут это исправить.

1. Священники – не всегда монахи.

   Вопреки распространенному стереотипу, далеко не все священники — монахи. Большинство из тех, кто служит на обычных приходах, монашеских обетов не принимали, не проходили постриг и не меняли имени. Их фамилии не обязательно писать в скобочках.

   Но самое главное — эти священники (представи­тели белого духовенства) живут такой же жизнью, как и миряне.  Они женятся, имеют детей, могут приобретать для себя и своей семьи вещи. Монахи, как правило, не имеют даже прав на то, чем поль­зуются в повседневной жизни: их одежда, келья и орудия труда принадлежат монастырю.

2. Не каждый монах – священник.

   Так же, как далеко не все священники — монахи, среди монахов отнюдь не все имеют право священ­нодействовать. Принимая постриг, монах возлагает на себя монашеские обеты и даже меняет имя. Счи­тается, что такой человек умер для мира, и началась его новая жизнь.

   Однако для того чтобы получить право на совер­шение богослужений, монах должен быть руко­положен в священный сан. Этой чести удостаива­ются отнюдь не все. Более того, многие монахи к этому и не стремятся! В монастыре они избирают другие послушания, а на службе присутствуют так же, как рядовые миряне.

3. Монах может дважды поменять имя.

   Уже будучи монахом, человек может подняться еще на одну ступень в своем аскетическом подвиге. Для этого необходимо принять великую схиму — особо суровые обеты. Человек, принявший ее, называет­ся схимонахом или схимником, он опять получает новое имя, а также носит особое монашеское обла­чение.

   Правда, на такое отваживаются немногие, — ведь это особый подвиг, который под силу лишь избранным.

4. Не все монахи – затворники.

   Все монахи принимают обеты целомудрия, нестя­жания и послушания своим духовным руководи­телям. Однако порядок жизни в разных монастырях различен, что и породило поговорку о хождении в чужой монастырь со своим уставом. Выбирая обитель, будущий монах выбирает и степень аскетичности своей будущей жизни.

Некоторые исполняют послушания в миру, занимаются, к примеру, проповедью или со­циальной работой. Другие напротив не выхо­дят из-за стен обители и даже принимают обет молчания. В некоторых монастырях запрещено находится людям противоположного пола (за исключением экстраординарных событий вро­де войны или стихийного бедствия).

Ворота других обителей открыты для всех желающих, а монахи в них всегда готовы пообщаться с мирянами.

   Это позволяет будущему монаху выбрать мона­стырь и порядок жизни, наиболее отвечающий его чаяниям и духовным силам.

5. Монахи не всегда живут в монастырях.

   Бывает, что монах в принципе не живет в мона­стыре, а служит в обычном «мирском» храме, несет какое-то послушание не связанное с монастырской жизнью. В качестве исключения, монашеский постриг могут совершить даже над человеком, занятым мирской профессией. Осо­бенно много подобных тайных монахов было в годы гонений на Церковь.

6. Монах не должен быть всегда серьезным.

   Серьезное лицо, скорбный вид и высокопарные слова — такими зачастую рисуют монахов в ли­тературе. Если же монах шутник и весельчак — то, значит, он нарушитель традиций обители. Однако это не так. В большинстве монастырей нет запрета на смех, от насельников не требуют ходить с постоянно серьезным лицом и выра­жаться на каком-то особенном высокопарном языке.

7. Все епископы – монахи.

    Сегодня в Православии действует правило, согласно которому на высшую ступень свя­щенства может подняться лишь человек, при­нявший монашество. Только монах может быть архиереем, то есть епископом, архиепископом, митрополитом или Патриархом.

Источник: http://pocrov.ortox.ru/sem-faktov-o-monashestve/

Может ли монах вернуться к обычной жизни?

Уходя в монастырь, человек отрекается от всего мирского и приносит обеты девства, послушания и нестяжания. Но случается и такое, что монах не может или не желает больше держать эти обеты и хочет уйти из монастыря.

Препятствовать такому желанию настоятели монастырей не могут. Но они обязаны попытаться уговорить желающего стать мирянином остаться и не отказываться от принесённых обетов. Но что же происходит, если монаха не удаётся отговорить?

Долгое время после принятия христианства на Руси и появления первых монастырей монахи не имели права отречься от принесённых обетов. Принимая монашеский постриг, они всю жизнь обязаны были провести в монастыре. Более того, принятие монашества означало, что человек становился мёртвым для мирской жизни.

Такое правило действовало не только в Русской Православной Церкви, но и в других. Но, разумеется, случалось и такое, что разочарованные в монашеской жизни сбегали из обители. Заканчивался побег для таких монахов весьма печально — их отлавливали и помещали в монастырские тюрьмы.

Легально уйти из монашества до середины XIX века не представлялось возможным.

Впрочем, предпосылки к получению права официального отречения от монашеских обетов и возвращения в мирскую жизнь появились ещё при Петре I. Правда, тогда возможен был только принудительный выход из монашества, получаемый в ходе рассмотрения прошения духовным судом. А вот во времена Александра I монах мог покинуть обитель по своему желанию. Первым монахом, воспользовавшимся этим правом, стал игумен Иоасаф.

Он обратился к Священному Синоду с прошением о разрешении покинуть монастырь и жениться. Разрешение игумену не хотели давать очень долго, развернулись долгие дебаты. Но в результате был принят «Закон о снятии монашества». Он даже был закреплён в «Полном собрании законом Российской империи». Несколькими месяцами позже этот закон признала легитимным и Духовная консистория.

Однако он не отвечал ни одному теологическому и каноническому обоснованию Восточной Православной Церкви.

Конечно, полученное русскими монахами право вернуться к мирской жизни не осталось незамеченным зарубежными священнослужителями. Так, грек Мелетий Апостолопулус попытался разобраться, как закон, не отвечающий ни одному канону христианской церкви, всё-таки мог быть принят. Однако ни один православный священнослужитель не смог дать ему ответа. В своей книге Мелетий писал:

Я обратился к канонистам из России с просьбой объяснить, как такая практика Русской Православной Церкви может быть совместима с основными учениями Восточной церкви касательно этого вопроса. Полученные ответы явственно дали понять, что канонисты не могут дать разумное объяснение этому закону.

Но как бы то ни было, закон был принят, и монахи, желающие вернуться в мирскую жизнь, должны были пройти специальный обряд.

Как проходил монашеский обряд отречения

Каждый человек, уходящий в монастырь, сначала принимал монашеский постриг и отказ от мирской жизни. После он приносил монашеские обеты девства, послушания и нестяжания. А желающий выйти из монашества должен был отречься от данных обетов и пострига. Разумеется, решившийся на такой шаг монах должен был сначала поставить в известность настоятеля монастыря. Просто уйти из обители и сообщить о своём решении постфактум он не имел права.

Перед тем, как монах получал разрешение на выход из монашества, настоятель и все члены обители пытались отговорить своего брата от совершения этого поступка. Сначала с монахом говорил игумен, а после — назначенный епископом клирик. Если у них ничего не получалось, то к делу подключался епископский совет. На уговоры давалось полгода. И если желающий уйти монах не внимал увещеваниям в течение этого срока, то ему давали разрешение отступить от принесённых обетов.

Процедура извержения из духовного сана называлась расстрижением, а прошедший её монах, соответственно, становился расстригой. В епархиальном управлении или в местной церкви ему зачитывали указ о лишении духовного сана. А после все собравшиеся восклицали «Анаксиос!». Это слово с греческого переводилось как «недостоин».

Затем с расстриги снимали его монашеское одеяние, соответствующее его статусу. Все его предметы монашеского одеяния вместе с отслужившим свой срок церковный инвентарём сжигали. Интересно, что такой же обряд проводили над теми, кто отступил от принесённых обетов.

То есть если монах, например, тайно женился или нарушал монашеский устав другим способом, то его изгоняли из обители, предварительно сняв одеяние — подрясник, рясу, скуфью или камилавку.

Если монах имел священный сан, то его лишали права совершения богослужений и чина. В заключение обряда снятия обетов у отступника отрезали клочок волосы с бороды и головы и выдавали ему мирские одежды и справку о пребывании в монастыре. В наше время обряд выхода из монашества проходит точно так же, за одним исключением. Сегодня уходящим из монастырей не срезают клок волос с головы и бороды. Оказавшись в миру, бывший монах волен делать что угодно.

В Российской империи отношение к бывшим монахам было не слишком хорошим. Если до ухода в монастырь мужчина занимал какую-то должность или имел военный чин, то он его лишался. Но вместе с тем он восстанавливался в своём бывшем сословии.

Не могли расстриги, бывшие дьяконами или священниками, пойти на государственную службу. А в армию их брали только на должность рядового. Ко всему прочему, отказавшиеся от монашеских обетов не могли жить в Москве и Петербурге.

А ещё они обязаны были уехать из той губернии, где находился их монастырь. Эти правила действовали в течение семи лет.

В течение того же времени бывший инок не мог жениться и поступить на гражданскую службу. Кстати, не мог он и венчаться со своей избранницей в церкви.

Считалось, что действующий священнослужитель не может пойти наперекор обету безбрачия, принесённого его бывшим братом во Христе в бытность монахом. Так что расстриги могли заключить лишь гражданский брак.

При этом, если до ухода в монастырь у мужчины уже было два брака, то заключить третий ему разрешали с большим скрипом. А четвёртый брак бывшему монаху заключить и вовсе не разрешали.

Ко всем запретам добавлялось также отлучение от Святого Причастия. А если расстрига умирал, то отпевали его как простого мирянина, а не священнослужителя. Кстати, и сегодня бывших монахов отпевают по мирскому чину. За соблюдением всех запретов бывшим монахом тщательно следили.

Если он нарушал их, то его могли сослать в Сибирь. Сегодня церковь более лояльна к отказавшимся от монашеского пострига. Таких строгих запретов, как в Российской империи, в отношении них больше нет.

К тому же, бывший монах всегда может вернуться в обитель, если он понял, что мирская жизнь не для него.

Возвращение бывших монахов в монастырь

Русская Православная Церковь положительно относится к тому, что прошедшие обряд снятия обетов возвращаются обратно в монастыри. Ведь каждый может совершить ошибку и принять неверное решение. К тому же, если человек прожил в монастыре большую часть жизни, то приспособиться к современным реалиям ему может быть очень трудно. Так что бывший монах всегда может вернуться.

Для возвращения в монастырь ему нужно принести покаяние и пройти испытательный срок. После этого он может носить своё прежнее церковное имя и даже получить обратно сан, если он у него был. Как правило монахи возвращаются в свою бывшую обитель, где они жили и служили ранее. Но если на момент возвращения в монашество она не действует, то монах может перейти в другую обитель.

Источник: https://www.factroom.ru/religiya/mozhet-li-monah-vernutsya-k-obychnoj-zhizni